Эссе о женщине, которая восстановила биографию своего отца, боевого офицера и автора слов популярнейшей песни военных лет и лет нынешних.
Среди многочисленных загадок Великой Отечественной войны (Второй мировой) одна касается история песни «Синий платочек», популярнейшей песни военных лет, скромной, но проникновенно-задушевной, которая не потеряла популярности и сегодня. И сегодня её поют в разных странах Европы, Северной и Южной Америки. В России «Синий платочек», как Георгиевская ленточка, стал символом героических военных лет. И так получилось, что популярность песни оказалась связана с именем женщины, замечательной певицы Клавдии Ивановны Шульженко. Благодаря ей песня разлетелась по стране, и теперь «Синий платочек» и для новых поколений связан с голосом Клавдии Ивановны. При ее жизни никто больше не рисковал исполнять эту песню. Шульженко и «Синий платочек» – это стало неразрывно.
«Синий платочек» являет собой один из тех редких случаев, когда популярности способствовала не музыка песни, а слова; и не только слова, но еще и голос исполнительницы. Ведь мелодия песни самая непритязательная – скромный лирический вальсок, написанный, кстати, еще до того, как война перешагнула границы СССР. И слова у вальса тогда были другие, исполняли его с эстрады самые разные артисты.
Теперь об этой песне известно, кажется, все – и про автора музыки, польского композитора Ежи Петерсбурского (Jerzy Petersburski), и про историю появления песни с новыми словами, и про исполнительницу Клавдию Шульженко.
Но долгие годы ничего не было известно об авторе слов. В военных открытках, в нотных изданиях военных и послевоенных лет стояло безликое – «слова лейтенанта М. Максимова». И почему-то за много лет исследователи так и не заинтересовались, кто же такой этот «лейтенант Максимов». Меня это тоже интересовало, поскольку я был занят изучением песен тех военных лет. Но имя поэта Максимова я нигде не встречал, ни до, ни после войны оно нигде не всплывало.
Биография Максимова оставалась неизвестной, и где искать документы о нем – было непонятно. И прошло 70 долгих лет, прежде чем эта загадка, наконец, разрешилась, и мы узнали, кто такой был лейтенант М. Максимов. А связано это оказалось с именем еще одной женщины.
Началось с обычного запроса, в 2015 году пришедшего из Болгарии в Российскую национальную библиотеку (где я служу), – не сохранилась ли в фондах библиотеки первая военная открытка 1942 года со словами песни «Синий платочек»? Открытка эта была редкостью, в библиотеке ее не было, но изображение открытки хранилось у меня в личном архиве, и я отослал его в Болгарию. Запрос, как оказалось, сделала пожилая женщина, которой уже было за 80. Жила она в Болгарии. Мы списались по Интернету, Я поинтересовался, для чего ей понадобилась открытка, и получил такой ответ: «Если помните, слова к этой песне написал лейтенант Михаил Максимов. На открытке стоит его фамилия. Так вот это мой отец».
Вот это была неожиданность! Мы, конечно, затеяли с моей новой корреспонденткой переписку и вскоре подружились. Звали ее Елена Михайловна, по рождению Максимова. Выйдя замуж за подданного Болгарии, она в 1960 году стала Петровой, поселилась в Софии и живет там до сих пор.
Я рассказал ей про свой интерес к песням Отечественной, а она мне рассказала про своего отца. Оказалось, что личностью её отец был неординарной, и, безусловно, достоин того, чтобы о нем не просто вспомнили, но написали хотя бы несколько страниц – то, что сохранилось в памяти его родных и знакомых.
О профессии поэта Максимов, оказывается, никогда не думал. И военным был только по призыву. А человеком он был сугубо гражданским, далеким и от армейского быта, и от поэзии тоже.
Елена Михайловна мало знала о довоенной жизни отца, поскольку когда тот уходил на фронт, ей было девять лет. Но некоторые сведения об отце она мне сообщила. Они были неожиданны.
До войны Максимов закончил в Ленинграде Институт инженеров общественного питания. Работал в этой системе как инженер и перед войной даже возглавлял Трест столовых одного из ленинградских районов. «Папа пописывал стихи, но так, для себя», – говорила мне Елена Михайловна.
Записавшись в июне 1941-го добровольцем в армию, Максимов был направлен на Волховский фронт помощником командира 1-й горно-стрелковой бригады, но вскоре был отозван в распоряжение редакции дивизионной газеты 54-й армии фронта «В решающий бой!».
Максимов продолжал писать стихи и печатал их во фронтовых газетах. Это была тихая проникновенная лирика, которой так ждали бойцы на фронте.
«Мы с тобою в верности до гробаНикогда друг другу не клялись,Но без слов ей присягнули обаВ час, когда прощаясь обнялись…»Вальс «Синий платочек» еще не вошел в судьбу Максимова. Он жил своей жизнью. Написанный в 1940 году как инструментальный, вальс скоро получил слова, автором их был поэт Яков Галицкий. Известные исполнители включали песню в свой репертуар. Но не Шульженко – она считала, что слова Галицкого наивны, несерьезны и отдают чуть не «мещанством».
Вскоре началась война. Максимов в качестве корреспондента служил на Волховском фронте. В апреле 1942 года на фронт прибыла фронтовая концертная бригада под управлением Владимира Коралли и солистки Клавдии Шульженко. И тогда же, в апреле 1942 года началась новая история песни «Синий платочек».
В один из дней Шульженко выступала перед ранеными в полевом медпункте, и бойцы попросили ее спеть «Синий платочек». Хотя Клавдии Ивановне слова не нравились, она песню спела. Что было дальше, рассказал много лет спустя сам Максимов в небольшом интервью.
«Узнав, что я пишу стихи, Шульженко попросила меня написать новый текст. “Песня популярна в народе, – сказала она, – у нее приятная мелодия. Но нужны слова, которые бы отражали нашу великую битву с фашизмом”».
Новые слова Максимов написал за одну ночь.
Позже Шульженко признавалась в книге воспоминаний: «Мне сразу понравилась песня, простые, берущие за душу слова. Ведь у каждого из бойцов была своя родная женщина, самая близкая, любимая и дорогая, за горе и страдания которой он будет мстить врагу». Особенно нравились солдатам строчки Максимова: «Строчит пулеметчик / За синий платочек, / Что был на плечах дорогих!»
Новые слова песни действительно тронули многих. Тогда же, в апреле 1942-го Шульженко побывала в Москве: ее пригласили для съемок в фильме «Концерт – фронту», в котором она исполнила «Синий платочек» со стихами Максимова. Песня в ее исполнении зазвучала по радио, ее записали на грампластинку (в 1942-м вновь заработал в Москве завод грампластинок), ноты песни стали издаваться во фронтовых сборниках, на открытках. Песня приобрела невероятную популярность.
А Максимов почти в каждом номере газеты печатал свои стихи, рядом со статьями, репортажами с мест боев. Некоторые стихи тогда же были положены на музыку. Но вот война отгремела… Максимов вернулся к своей мирной довоенной профессии и про стихи словно забыл. Как специалист, он назначался на руководящие должности в системе общественного питания. Был директором, администратором и консультантом крупнейших ленинградских ресторанов.
С 1960-х годов преподавал в Институте советской торговли в Ленинграде, а в 1975-м основал в Ленинграде Высшие кулинарные курсы и был первым их руководителем. Печатал статьи по теме кулинарии в журналах. Начинал писать книгу по истории кулинарии в России, но, увы, закончить не успел.
Вообще у Михаила Александровича было немало талантов. Писал ли он стихи после войны? Как позже выяснилось, – да. Но публиковать их почему-то не спешил – не хотел. А еще у него был выдающийся музыкальный талант. Он играл на фортепиано как настоящий артист, хотя нигде не учился. И обладал феноменальной – «моцартовской» памятью.
Елена Михайловна рассказывала, как однажды они услышали по радио какое-то фортепианное произведение, и кто-то сказал папе: «А можешь его повторить?» Михаил Александрович усмехнулся, сел за пианино и в точности повторил прозвучавшую вещь. Его друзья рассказывали, что он мог, побывав на премьере новой оперы, проиграть в гостях целые фрагменты и даже напевать целые арии. Так было, например, после посещения им репетиций оперы С. Прокофьева «Война и мир» в Малом оперном.
Он играл и напевал отрывки в доме у артиста В. Меркурьева, с семейством которого очень дружил. Дружил он, кстати, и с артистом Игорем Горбачевым, и с артисткой Ниной Ургант, с другими замечательными людьми. Они все, да и другие известные люди, тоже часто бывали у него в гостях на улице Рылеева. С Максимовым всегда было интересно. Михаил Александрович был человек общительный, высокообразованный, обладал редким умением вести беседу, незаурядным чувством юмора и, конечно, несомненной харизмой, как теперь говорят. Общение с ним было удовольствием и подарком судьбы. Не удивительно, что судьба сводила его с интересными людьми.
Все это мы с Еленой Михайловной узнали позже, уже когда ее отца не стало. Она после своего переезда в Болгарию общалась с ним мало. И вот вскоре после смерти Михаила Александровича она заинтересовалась его судьбой и жизнью, захотела восстановить факты его биографии, заняться поиском его стихов. Она, несмотря на возраст, еще до нашего знакомства побывала в Петербурге, нашла некоторых знакомых папы, побывала у сына Клавдии Ивановны Шульженко – Игоря Кемпера, многое узнала от него. Это было в 2012 году.
Когда мы познакомились с Еленой Михайловной, она уже не могла по здоровью куда-то выезжать. Я предложил ей объединить наши усилия в поисках. По найденным ею адресам родственников и друзей папы я здесь, в Петербурге, наведывался к этим людям в поисках семейных архивов. Помогали многие друзья, знакомые и знакомые знакомых Максимова, даже сотрудники Эрмитажа, в подвалах которого во время Блокады жила Елена Михайловна. Мы нашли три больших семейных архива с письмами, фотографиями, стихами Максимова. Друзья помогли разыскать и фронтовые газеты, – как известно, они почти не сохранились во фронтовых условиях. И там тоже было много стихов. До этого момента у Елены Михайловны хранилось всего четыре стихотворения отца – те, что остались в его письмах. Теперь у нас было их около 70-ти. Мы смогли установить родословную Михаила Александровича, нашли фото его родителей, его детские фото. Но главное было – стихи. Поэтом Максимов тоже оказался незаурядным. Прирожденным.
Когда минует фронтовая мглаИ встанет утро в зареве победы,Мы снова соберемся у стола,Накрытого для дружеской беседы.Вспомянем тех, кого средь нас уж нет,Иль вспомнят нас, коль нас самих не будет.Как не остынет битв горячий след,Так павших славы – время не остудит. 1942Всё вернется, дорогая,
Всё вернется нам с тобой,
И душистый вечер мая,
И свиданье над рекой.
Всё вернется, если веришь,
Всё вернется, если ждёшь,
Если сердцу не изменишь,
Если слово сбережёшь.
Ничего, что постарели
Мы с тобой за эти дни.
Лишь в душе б не отгорели
Наши тёплые огни.
Постарели? Ну и что же!
Все ж поспорим мы с судьбой.
Разве нужно быть моложе,
Чтоб любить, как мы с тобой?
Только письма, только строчки
Вот уже который год
Коротают с нами ночки,
если почта принесёт.
Только письма, только строчки…
Но разлучница-война
Над любовью нашей прочной
Оказалась не вольна.
И дождёмся нашей встречи.
Ведь затем и ждали мы,
Чтоб в какой-то добрый вечер
Вновь понять, что влюблены.
1943
Уходил на войну на неведомый срок. Подарила мне милая белый платок. Шитый лёгким узором хороший платок. В уголке завязала тугой узелок. «Для того завязала, – промолвила мне, – Чтобы помнил о милой своей на войне. Чтоб никто, кроме нас, не посмел и не смог На дарёном платке развязать узелок. А вернёшься домой, как закончишь войну, Я и встречу тебя, и тебя обниму. Обо всём расспрошу, и в глаза погляжу, И сама на платке узелок развяжу».
1943
И я предложил Елене Михайловне написать вместе книгу. Но как это осуществить, сидя в разных городах разных государств? Но – мы осуществили. Общались с помощью электронной почты, скайпа, телефона. Елена Михайловна сама владеет словом, она профессиональный переводчик, основательница Общества переводчиков Болгарии.
Два с половиной года пролетело в работе. И в 2017 году вышла, наконец, книга, вобравшая в себя большой биографический и творческий материал о замечательном человеке. Книга вскоре приобрела популярность, впоследствии вышло еще два её издания, дополненные и уточненные – ведь материалы, касающиеся Максимова, поступали и поступали от самых разных людей, из самых разных мест.
Елена Михайловна, можно сказать, совершила своего рода подвиг, занявшись биографией и творчеством отца. До появления этой книги сведения о «лейтенанте Максимове» были и скудны, и неточны, а порой и вовсе граничили с анекдотом.
И вот, наконец, история песни «Синий платочек» может считаться завершенной. За строчкой «слова лейтенанта М. Максимова» – теперь целая жизнь.
Сама песня продолжает жить. Вскоре после войны, в 1949 году появился испанский вариант песни поэта Марио Баттистелли – он был издан в Буэнос-Айресе, в Аргентине, куда в 1949-м перебрался Ежи Петерсбурский. Вскоре появился вариант текста на иврите известного израильского поэта Авраама Шлёнского, поляка по происхождению. Издавался «Синий платочек» и в США, правда, музыка Петерсбургского подверглась некоторой переработке, и авторами ее были указаны два других композитора. На родину самого Ежи Петерсбургского песня пришла только в 1967 году, и связано это было с возвращением композитора в Польшу. Авторами польских слов стали Артур Тур и Агнешка Фейль. Этот «Синий платочек» и сейчас – один из хитов польской эстрады.
Но вряд ли этот нежный военный вальс где-то трогает слушателя так, как трогает он русского слушателя. Слишком о многом – и многим – говорят до сих пор его звуки – и, конечно, его слова.
