ПРАВОСЛАВНАЯ ПАСХА

«…Вдруг представится эта торжественная полночь, этот повсеместный колокольный звон, который как всю землю сливает в один гул, это восклицанье “Христос воскрес!”, которое заменяет в этот день все другие приветствия, этот поцелуй, который только раздается у нас, – и …готов… воскликнуть: “Только в одной России празднуется этот день так, как ему следует праздноваться!”»

Так с упоением и восторгом писал о Пасхе Николай Васильевич Гоголь.

На Руси праздник Пасхи издавна праздновался не просто пышно, не просто пышно, громко и шумно, но вкладывалось в эти гуляния и разговения много любви и упования счастья!

«…Нельзя не любить это время, – продолжал Гоголь, – уже не говоря, что оно связано со всем, что есть самого святого в нашей вере. Это одно время в круглом году, когда каждый готов открыть другому всю свою душу…»

Без конца звучали колокола, всюду веселье безудержное, катание в колясках и кибитках, пляски и пенье, ярмарки и «позорища» (представления) в балаганах!..

«Праздников праздник и торжество из торжеств» – так называет праздник Пасхи православная «Азбука веры».

Пасха – один из самых значительных и любимых праздников у многих народов мира. Это один из самых древних праздников вообще. Он появился и задолго до самой Руси, и задолго до явления Христа и христианства. Рождение этого праздника отмечено в Ветхом завете – Иисус последнюю свою трапезу – «тайную вечерю» – совершает перед праздником древней Пасхи, в предпасхальную ночь.

С древних веков этот праздник связан с памятью об исходе еврейского народа из египетского плена. Событие это историческое, подлинное, и, по разным оценкам ученых, совершилось оно в период c XVIII по XIIIвек до новой эры.

Древнееврейский праздник Пасхи назывался «Песах», по-арамейски – «Писха», а уже это слово, перейдя в греческий, а затем в латинский, стало звучать как «Паск», «Паскуа», в славянских языках – «Пасха». Но что оно означает? «Песах» по-арамейски значит – «миновал», «прошел мимо», иногда слово переводят как «исход». Ибо связывается этот праздник традиционно с исходом евреев из Египта, а слово «миновал» связано с насланием Всевышним на страну фараонов «Десяти казней», дабы отпустил фараон народ еврейский. Но евреев Всевышний пометил, и казни его миновали. Песах…

Однако христиане связывают этот праздник не с исходом евреев, а с именем Христа. Почему?

По Евангелию, накануне иудейской Пасхи Христос собрал своих учеников на трапезу – Тайную вечерю (ужин), последнюю свою трапезу перед страданиями и мученической смертью на кресте. Вскоре Христос был распят, а через три дня после того воскрес, и – так сложилось исторически – день этот у христиан стал символом и праздником возрождения жизни – возрождения Жизни вместе с Христом. Не случайно в славянских языках этот день недели зовется воскресеньем. По-гречески «евангелие» значит – благая весть, и это также весть о воскресении Жизни во Христе. С момента воскресения Иисуса начат отсчет «новой эры». И вот уже две тысячи лет праздник Пасхи – самый любимый, самый главный, самый небесно-торжественный и желанный для всех христиан. В некоторых православных странах Пасха стала даже государственным праздником.

«Пасха Христова есть отступление от зла», – читаем в священных текстах.

Не зря Николай Васильевич Гоголь писал о Пасхе как о времени, «когда каждый готов открыть другому свою душу…» Пасха – это не только церковный, это в то же время и самый «обыденный», самый «душевный» праздник, когда душа рвется к радости и веселью.

В русских летописях Пасха упомянута не раз как «всесветлый праздник», «праздник Святыя Пасхи». Иконы в наших церквах с изображением Тайной вечери, Снятием со креста, вознесением Иисуса появились уже в XI веке! Ни один другой праздник не удостоился тогда такого внимания.

Чин, то есть обряд празднования Пасхи складывался в Греции и был утвержден в 325 году на Первом Вселенском соборе в Никее. В России обряд приобрел свои черты, а окончательно традиция празднования Святой Пасхи сложилась к началу XVIII века. Самые же яркие его описания и изображения приходятся на век XIX-й.

Пасха была в России столь ожидаемым и столь чтимым праздником, что из-за нее могли даже отменить государственный траур. Так случилось дважды в нашей истории, когда в канун Пасхи умерли два русских императора – Павел I в 1801 году и Николай I в 1855-м. Траур на всю Светлую седмицу был отменен, а в церквах служили Пасхальную литургию.

Наступлению Пасхи предшествует 40-дневный Великий пост. Пост посвящен покаянию и искуплению грехов – Христос постился в пустыне 40 дней. Затем следовала пасхальная Страстная седмица, символизирующая страдания Христа перед распятием и самый момент распятия – неделя скорби и моления о Христе. В это время нельзя было есть скоромного – мяса, жирных молочных продуктов, не почитались яйца, дрожжевой хлеб. Запрещались крепкие напитки.

Также под запретом в эти дни были всякие увеселения. С начала XIX века и до 1917-го на Великий пост, например, закрывались все казенные театры, отменялись концерты, ярмарки и гуляния.

За неделю до Пасхи отмечалось Вербное воскресенье. Верба символизирует те пальмовые ветви, которыми иудеи приветствовали Иисуса при входе его в Иерусалим. Перед Пасхой всюду торговали веточками вербы, первого зацветшего весной кустарника.

А за три дня до Пасхи пекли куличи, делали творожную пасху, красили яйца – и несли их потом в церковь для освящения. У городских церквей для освящения куличей и пасхи выстраивались длинные очереди.

В конце Страстной Седмицы, в субботу в полночь в церквах начиналась пасхальная заутреня с пением пасхальной стихиры. В Петербурге, например, начало заутрени отмечали выстрелами пушки Петропавловской крепости. А потом улицы заполнялись народом – тысячи людей направлялись к храмам. После третьего выстрела раздавался удар колокола главного городского собора. К нему присоединялись звонницы других городских храмов, и звон этот сливался в единый праздничный гул.

С началом пасхального звона из церквей выходили, продолжая петь стихиру, священни­ки с большим украшенным крестом, с Евангелием, с кадилами, с иконами на белых пеленах, хоругвями, свеча­ми. И начинался Крестный ход – красивый торжественный об­ход вокруг церкви с пением стихир, кондаков, икосов. Крестный ход длился около часа.

А в церкви уже шла Пасхальная литургия – заутреня первого пасхального дня. Она длилась по обычаю два часа, но иногда шла и больше. Во время службы священники раздавали пасхальные яйца, христосовались с народом, произнося заветное «Христос воскресе!» – и в ответ раздавалось: «Воистину воскресе!»

Таково было наступление Светлого Христова Воскресенья. В эту ночь город ос­вещался шкаликами и плошка­ми, керосиновыми и газовыми фонарями, горящими звёздами, разноцветными фонариками, а позднее и электрическими лам­почками. На Пасху иллюминировались (освещались) храмы, а в пролётах колоколен ставили большие кресты, тоже подсвеченные шкаликами. По обычаю в окнах домов выставлялись зажжённые свечи.

В третьем или четвертом часу утра литургия заканчивалась, и по залитым светом плошек улицам на­род спешил домой – разговлять­ся. В руках несли горящие свечи, стараясь до­нести их до дому чтобы не потухли и что­бы засветить погашенную перед тем дома лампадку.

А дома ждал праздничный стол, украшенный пасхальными цветами – гиацин­тами, разными кули­чами – от простых до шафранных, с кар­дамоном, с изюмом, корицей. А в центре стола – творожная пасха, она готовилась в специальной форме и по сторонам ее были крест и буквы ХВ (Христос Воскрес). Вокруг пасхи раскладывались крашеные яйца. Здесь же непременно красовались окорок ветчины, окорок телятины. В состоятель­ных семьях ставился на стол поросёнок, он украшался доро­гой в это время зеленью – огурцами, редиской, салатом. Снедь на столе украшали бумаж­ные розы. И, конечно, стояло вино. Водка на пасхальном столе не полагалась. Пасхальным вином считалась мадера. Но с непременной мадерой соседствовали и другие вина. Разговляться полагалось сначала пасхой или яйцом. Крашеными яйцами тоже «христосовались» – чье выдержит, не разобьется. В пасхальную ночь редко кто засыпал вообще.

Так начиналась Светлая Сед­мица – семидневное празднова­ние Пасхи.

«Гиацинтами пахло в столовой,

Ветчиной, куличом и мадерой,

Пахло вешнею Пасхой Христовой,

Православною русскою верой…» – так писал в начале XX века поэт Игорь Северянин.

Однако и в утро Светлого Воскресенья мало кто спал. Утро посвящалось визитам, таким же непременным, как в Новый год, например. Согласно правилам хоро­шего тона, в первый день празд­ника визиты наносили мужчины. Дамы дома принимали гостей. Сами они ездили в гости в следующие дни. Пришедшего с поздравлени­ями принято было угощать, а лю­дей низшего социального поло­жения – дворника или прислугу – еще и одаривать деньгами. С каждым, кто приходил с поздравлением, христосовались, обменивались освящёнными яй­цами.

Традицией было вообще «христосоваться» с первым встречным, прямо на улице, то есть, поприветствовав друг друга «Христос воскресе!» – обязательно поцеловаться. Особенно охотно этим пользовалась юноши разных сословий, стремясь похристосоваться с какой-нибудь миловидной девушкой.

Традиция эта выдерживалась даже при царском дворе. Обычно в Аничковом дворце в Петербурге устраивались пасхальные приемы, где император с императрицей принимали множество гостей, и с каждым нужно было хотя бы символически обняться и похристосоваться, а у императрицы разрешалось поцеловать руку. Доходило до курьезов. Дочь поэта Ф. Тютчева – Анна, фрейлина, бывавшая на таких приемах, писала в мемуарах, что христосоваться императору приходилось порой с количеством гостей, доходившим до 2000. Но каково было императрице 2000 раз подставлять руку для поцелуя! Императрица едва потом едва могла шевельнуть рукой.

Была и традиция «хрис­тосования с покойным», когда на кладбищах на могилы близких клали пасхальныеяйца. Причем это традицию соблюдал и высший круг. Пасхальное яйцо был положено, например, на гробницуНиколая I, погребённо­го накануне Пасхи.

Еще существовал обычай сохранять яйцо, которым христосовался с первым человеком в этот день: считалось, что пасхальное яйцо не портится, а высыхает.

Но пасхальные яйца были не только натуральные. Изготов­ление разрисованных сувенирных пасхальных яиц в XIX веке превратилось в своего рода «отрасль промышленности». Деревянные, тканые, вязаные, кованые, украшенные серебряными и золотыми нитями, покрытые золотом и эмалью – чего только не изобретали умельцы. Фабриканты предлагали даже флаконы духов в виде хрустального яйца, чайные чашки в форме яйца, «образцовые коробки» с косметикой в форме яйца, мыльные яйца «с голубками», «яйца с парфюмерией» (шёлковые, плюшевые, фарфоровые, с разными рисунками, бумажные). Особенно, конечно, славились в конце XIX – начале XX веков ювелирные пасахльные яйца фирмы Фаберже – настоящие шедевры ювелирного искусства.

Была еще детская пасхальная игра наподобие бильярда – катание крашеных яиц, разбросанных по ковру.

Всю Пасхальную неделю улицы оглашал колокольный звон – шла Звонильная неделя. В эти дни всякому, в том числе и детям, позволялось забраться на колокольню и ударить несколько раз в колокол, славя Христово Воскресение. Вот радость-то была ребятне!

Торжества продолжались пов­сюду. Но особенно весёлыми и праздничными были Пасхальные гуляния в городах. Народные гуляния были давней традицией в народе – рождественские, троицкие, первомайские, масленичные. Самыми пышными были Пасахальные. Они, по сути, начинались за неделю до Пасхи, в Вербное воскресенье, – эта неделя называлась «Вербы». На улицах тогда начинали торговать вербой, искусственными цветами, воздушными шарами, лакомствами. А в день Пасхи на больших городских площадях открывались сами гуляния. Начинали представления в построенных заранее балаганах, запускались качели, карусели, различные «позорища» (зрелища) – райки, панорамы, вертепы, бродячий цирк, зверинец (зоопарк). На гуляниях торговали сластями, игрушками, сбитнем, «галантереей», другими «разными разностями». Высшее общество выезжало на «катания» в экипажах, посмотреть на «веселие народное» и «полорнировать» друг друга. В столице выез­жала на «катания» и императорс­кая фамилия.

На Пасху было принято «де­литься своим избытком с неиму­щею собратиею». Состоятельные люди нередко делали на Пасху пожертвования в пользу благо­творительных заведений, причём имя дарителя обычно хранилось втайне. В тюрьмах в эти дни при­нимались передачи от посторон­них, желавших облегчить участь узников. Администрация тюрем раздавала подарки всем поровну, да и солдаты-конвоиры нередко угощали арестантов куличом и пасхой.

И всё украшалось в эти дни – улицы, дома, даже на деревьях, как правило, еще без листьев, развешивались цветные ленты, игрушки, звезды. И люди надевали самое праздничное.

Но все же –

«Одна есть в мире красота – Любви, печали, отреченья И добровольного мученья За нас распятого Христа».

Так писал поэт Константин Бальмонт.

Праздник, столь любимый в народе, продолжал оставаться таковым и с приходом советской власти, никакие запреты не смогли изменить отношения народа к Светлому празднику Пасхи. Пасха продолжала быть желанным до­машним праздником, но также и церковным. Во многих семьях по-прежнему в эти весенние дни пекли куличи, делали пасху, красили яйца. Де­лясь радостью, восклицали: «Христос воскресе!» В церквах совершались пасхальные службы. А люди несли в церковь куличи и пасху для освящения, и по-прежнему огромные очереди выстраивались перед храмами для освящения. В пасхальную ночь по-прежнему совершался Крестный ход. Власти не боролись с этим праздником, просто долго не замечали его. Но в конце концов, поняв, что любовь к празднику Пасхи в народе не победить, решили извлечь для себя выгоду из этого. Даже не старые еще люди помнят, как в предпасхальные дни в городских булочных появлялся так называемый «Весенний кулич», формой не всегда похожий на пасахальный кулич, но по символу – это был он. В хозяйственных магазинах можно было купить наборы красок «для покраски яиц», хотя слово «пасхальных» опускалось. На рынках продавались жестяные и деревянные формы для пасхи…

Ну, а сейчас праздник Пасхи вновь празднуется пышно, с соблюдением всех традиций и правил, – как в старину. Как праздник любви и возрождения Жизни.

Поздравляем наших читателей с Праздником Святой Пасхи!

Христос воскресе!